Готова ли Россия к масштабной информационной войне?

Когда 10 лет назад 8-го августа 2008 года произошел вооруженный конфликт на территории Абхазии и Южной Осетии, то первой реакцией международного сообщества было желание осудить Россию «за агрессию против независимой Грузии». Первыми слово взяли США, где на заседании Совета безопасности ООН обвинили нас «в провокации и насилии». За американцами последовали их союзники по НАТО. Министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт даже сравнил действия Москвы с политикой Адольфа Гитлера и Слободана Милошевича. Поле интерпретаций для западных СМИ было сформировано моментально.

Глава МИД Швеции Карл Бильдт

Тогда Россия проигрывала информационную войну, не имея не то что влияния на мировую медийную повестку, но даже адекватных средств доставки своей точки зрения на происходящие события до западной аудитории. Отстаивать честь страны приходилось людям, которые не имели никакого отношения к российским СМИ. Например, дирижёру Валерию Гергиеву (на тот момент глава Лондонского симфонического оркестра), приехавшему в Цхинвал, чтобы дать концерт для пострадавших осетинских соотечественников. Кроме того, в течение следующих двух лет Россия прикладывала огромные дипломатические усилия, чтобы доказать ответственность Грузии за конфликт 08.08.08.

В первые дни грузинской агрессии главным информационным оружием стали речи Виталия Чуркина в ООН

Однако эти трудности позволили переосмыслить роль СМИ и Social media в репрезентации «горячих» конфликтов. Не без помощи нанятых американских пиарщиков, российские власти решили использовать ангажированность западных медиа для продвижения собственной контрпропаганды. Во многом проблема была решена за счет развития сети телеканалов Russia Today, вещавших на иностранную аудиторию. Главным оружием стал альтернативный взгляд на актуальные повестки (консерватизм, ЛГБТ, двойные стандарты во внешней политике, мультикультурализм и т.д.), которые на протяжении десятилетия не проходили цензуры в мейнстримных западных СМИ. Это позволило к 2017 году нарастить аудиторию RT до 100 млн человек в неделю (ядро составляют европейцы и американцы).

Глава RT Маргарита Симоньян

Примечательно, что каждый раз информационный арсенал России обновляется вследствие ущерба, нанесенного внешними вызовами нового формата. Трудности с утверждением на международной арене российской позиции по украинской (Крым, Донбасс) и сирийской проблематикам привели к более активной работе с социальными сетями. Это пришлось признать и самим мастерам Social Media - американцам, которые обвинили компанию Concord бизнесмена Евгения Пригожина во вмешательстве в американские выборы, путём манипуляции общественным сознанием через Facebook и Twitter. Сегодня Минюст США пытается доказать, что Агентство интернет-исследований (представленное как «фабрика троллей») Пригожина контролировало фейковые аккаунты граждан США, которые комментировали американскую внутреннюю политику и организовывали политические акции во время президентской кампании, выигранной Дональдом Трампом.

Американские выборы вообще стали полигоном для отработки Россией нового формата сетевых войн. Возможно, что и с использованием хакерских атак. Ранее американский суд заочно обвинил 12 сотрудников российской военной разведки во взломе компьютеров Демократической партии в 2016 году. Скандал, ставший достоянием мировой общественности и бросивший тень на легитимность американских выборов, приписывают (правда со слабой доказательной базой) информотделу ГУ ГШ ВС (экс-ГРУ) «Двенадцать-бис». Тогда в разгар праймериз демократов Wikileaks опубликовал многочисленные факты нарушений со стороны однопартийцев Хиллари Клинтон, которые всячески мешали проводить избирательную кампанию её главному сопернику – Берни Сандерсу.

Так выглядит работа немцких коллег сотрудникков управления "Двенадцать-бис"

Однако текущие успехи России (пусть даже преувеличенные) на мировом информационном поле не дают гарантий того, что в случае новых геополитических клэшей мы сумеем сохранить развитую инициативу в медиапространстве. Так, несмотря на прямые репортажи с сирийской передовой (в частности, от ФАН и Anna-News), мы не смогли на международном уровне противостоять постановочным кадрам химических атак «Белых касок» и защитить репутацию сирийского президента Башара Асада, обвиненного в якобы имевших место преступлениях против мирных жителей. Реальная реконструкция событий постфактум была малоэффективна, поскольку западной пропаганде удалось добиться самого главного (равно как и в ситуации 08.08.08) – быстрого эффекта, закрепившего эти фейкньюз в сознании зрителя в качестве неоспоримого аргумента.

Кроме того, пока отсутствует должная информационная работа с российской диаспорой за рубежом, способной выступать проводником российских интересов по всему миру, как минимум, на площадках Social Media. Надо отметить, что Russia Today добилась определенных успехов на этом поле как традиционное СМИ, но ощущается нехватка комплексной стратегии действий, которая вряд ли может быть реализована на базе RT. Создание интеграционных коммьюнити, рассчитанных на местных русских волонтеров, их обучение и сплочение, формирование и раскрутка на этой базе англоязычных ЛОМов и пабликов во внешней среде, - все эти и подобные им действия требуют серьезных вложений и кадров даже для пилотной версии.

"Русский Сорос" Евгений Пригожин всегда под прицелом западных СМИ

Тем не менее, инвестиции в подобные инструменты soft power – это перспективное направление не только с политической, но даже с предпринимательской точки зрения. Достаточно представить, какую прибыль может принести их использование в коммерческих целях на западном рынке (SMM-поддержка кандидатов на выборах различного уровня, управление репутацией, платные размещения и прочие услуги).

Пока это «не наш уровень», но думать о том, как на него выйти необходимо уже сейчас. Сегодня, спустя 10 лет после проигрыша информационной войны во время конфликта 08.08.08. мы готовы к подобным вызовам намного лучше. Но реактивный подход, к информационным угрозам, ставший уже классическим, по крайней мере, на госуровне, делает нас уязвимыми, как к атакам иного типа, так и к более жестким видам классического прессинга, который мы наблюдаем в кейсе MH17 или деле Скрипалей.

Информационный отдел